«Откуда пошла есть» Йоменская улица

(Еще о Пушкине и бароне Фирксе)

Злая случайность снабдила в воскресном номере «Сегодня» заметку: «Пушкин и барон Фиркс» моими инициалами. Обстоятель­ство это побуждает меня взяться за перо, с целью восполнения некоторых неточностей, вкравшихся в упомянутую статью. Спешу их исправить.

Это правда, что в 1899-ом году решено было переименовать майоренгофскую Йоменскую улицу в Пушкинскую, но инициатива эта исходила не столько из обывательских кругов — дачевладельцы в то время не распо­лагали еще ни стройным муниципальным органом, ни веской общественной организацией. Дело это взял на себя тогдашний «полиций-мейстер купальных мест близ г. Риги» барон Майдель, исходатайствовавший «на сей предмет» разрешение губернского правления и прочих учреждений.

Владелец Майоренгофа, барон Фиркс, дей­ствительно, потребовал удаления дощечек с новой надписью; они и были убраны. Но ха­рактерно, что дело этим не кончилось. — Пройдя длинный ряд инстанций, оно рассматривалось, наконец, и было предметом значительных прений даже в российском сенате, который вынес решение в пользу Фиркса.

На чашку весов правосудия положен был не только каприз

барона, но и охраняемое законом право его собственности на всю территорию Майоренгофа. Интересно, что в то время даже улицы этого местечка считались владением Фиркса. — Они были «назначены к отчуждению, но не отчуждены».

Наконец, жаловался не столько полиций-мейстер, сколько барон, обвинявший Майделя в самоуправстве.

Вскоре после этого Майдель покинул свой пост и, как говорили, злосчастное переименование сыграло в деле его ухода не послед­нюю роль.

Насчет перекрещивания Йоменской в Рома­новскую улицу или проспект, сказано правильно — барон не согласился на предложение дачевладельцев даже и в те дни, когда бушевала уже война, и против лиц немец­кой национальности применялись репрессии.

«Крепкий» был он человек, хорошо помнят его и немало могут рассказать о нем жители взморья...

В заключение, не безынтересно будет на­помнить, откуда взялось загадочное для многих жителей штранда и столь прочное название спорной улицы — Йоменская?

Большинство, производя филологические изы­скания по этому поводу, вспоминает пожелтевшие страницы романов Вальтера Скотта. — Коренастый, загорелый, веселый, с широ­кими мозолистыми ладонями, свободный английский фермер — Йоменъ... Часто выводит его в своих популярных романах Вальтере Скотт.

Но какия же нити могут связывать средневекового англо-саксонского «Микулу Селяниновича» с народившимся только в XIХ столетии рижским курортом? Разве только —минутная прихоть немецкого помещика: «У каждого ба­рона своя фантазия»?

Более сдержанные «филологи» бродят по бесконечной галерее немецких производных, уменьшительных, ласкательных, шутливых имен и хотят в слове «иомен» найти что-нибудь родственное Иоахиму, Янину и пр. — Просторная область! — Учитывая все законы фо­нетики, здесь можно многое необъяснимое разъ­яснить. Ведь сумел же немецкий филолог доказать родство греческого названия лисицы — «аллопикс» с немецким «фукс». — «Аллопикс-лопикс-опикс-пикс-пакс-нокс-пукс-фукс»...

«Филологам» и любителям английских романов мы позволим себе противопоставить более несложную «историческую» теорию.

Термин «Jomenstrasse» происходит от употребительного в Пруссии старинного слова «Jomen». Это существительное является искажением или видоизменением славянского слова «яма» (древние пруссы—славяне; прим. ред.)

«Иемой» (ёмой) называются длинные рвы в торфяных болотах, летом — вечно зеленые, даже в сильный зной редко высыхающие. Они — многочисленными длинными полосами—тянут­ся по штранду параллельно морю и в наши дни.

Если вскопать их поросшую болотными тра­вами поверхность, то придется наткнуться на толстый темно-коричневый слой, совершенно не пропускающий сквозь себя воды. В этом прочном «корыте» скопляется весенняя талая вода, сюда сбегают дождевые ручейки, сюда стре­мятся все сточные воды.

«Хороший» «иом» тянется вдоль молодого леска, неподалеку от железной дороги.

Когда перед войною предполагалось обратить этот район в благоустроенный парк, то в гидротехническом отделе управления государственных имуществ в первую очередь обсу­ждался вопрос о том, каким путем ликви­дировать здесь «иемы» — провести ли здесь ка­налы, или достаточно будет пробить в «темно-коричневом слое» ряд углублений с тем, чтобы подземный водоносный слой всасывал в себя накопляющуюся там влагу.

Помнится, в то время в прессе кто-то вы­сказывал своеобразное опасение, что прорубка «дыр» не поможет делу осушения: мощное давление моря погонит через эти «колодцы» еще новые потоки воды...

Так вот, на месте нынешней Йоменской улицы в начале прошлого века находился скверный, рождавший комаров и сырость «иомен». Сыпали туда песок, бросали кирпичи, отбросы, камни, словом, все, что было угодно жителям. И с годами на месте зеленого рва выросла красивая шоссированная улица...

источник статьи http://www.rigacv.lv/articles/Jomas